тырено тут
Необходимость для законодателей путешествовать после утверждения каждого нового закона очень оживила Грецию.
Целые толпы законодателей посещали то одну, то другую соседнюю страну, устраивая нечто вроде современных нам экскурсий сельских учителей.
Окрестные страны шли навстречу законодательским нуждам. Они выдавали удешевленные круговые билеты (Rundreise), делали скидки в гостиницах. Соединенная лодочная компания с ограниченной ответственностью "Мемфис и Меркурий" возила экскурсантов совсем даром и только просила не скандалить и не сочинять во время пути новых законов.
Таким образом греки знакомились с соседними местностями и устраивали себе колонии.
Всемирная история, пересказанная Сатириконом
2500 лет Евпатории исполнилось аккурат в 2003 году. Видимо, это было «симметричным ответом» Украины на празднование 300-летия Петербурга. Говорят, что Академия Точных Наук Украины с точностью до дня рассчитала ту дату, в которую на благословенную землю Крыма ступила нога древнегреческих поселенцев и основала Каркинитиду. Ученые считают, что городу было присвоено имя древнегреческого предводителя Каркина, но не имеют единого мнения насчет того, почему же впоследствии город стал называться Керкинитидой.
На этот счет я выскажу следующее предположение:
читать вслух, с выражением и, желательно, в роляхДревнегреческие мореплаватели Каркин, Палкин, Галкин, Малкин, Чалкин и старик Залкинд долго и беспонтово бороздили волны Понта Эвксинского (Черного моря по-нашему), пока, наконец, не увидели прекрасные ложбины, полные рек, просторные долины, полные лесов, в которых, как водится, водилось много дичи. (Дичь, естественно, была вскорости истреблена, леса вырублены, реки выпиты. Но это произошло уже позже, при скифах).

Первым на берег успел соскочить Каркин. Вторым прибежал толстяк-кларнет из древнескифского духового оркестра.
– Место занято, – хмуро сказал Каркин.
– Кем занято? – зловеще спросил кларнет.
– Мною, Каркиным.
– А еще кем?
– Галкиным, Палкиным, Малкиным, Чалкиным и стариком Залкиндом.
– А Елкина у вас нет? Это наше место.
С обеих сторон приблизились подкрепления. Справа сверкала медь и высились хоть и древние, но рослые скифы. Солнце тысячу раз отразилось в боевых доспехах.
Темно и тускло выглядело бронзовое убранство еще более древних греков.
– Это еще что! – злобно рявкнул Каркин.
– Протри глаза, чучело гороховое! – огрызнулся кларнет. – Людей ты, что ли, не видел?
Каркин словно только этого и ждал.
– Людей-то я видел, – сказал Каркин, – но разгуливающую пивную бочку вижу впервые.
Толстяк не полез в карман за словом:
– Знаешь что? Пошел бы ты к себе – в зоопарк! Мечтательным кенгуру нечего шляться по улицам!
– Топай, топай, псих несчастный, недоносок семимесячный, – сказал Каркин и благословил его жестом. Но тот не внял словам древнего грека.
– Пусть тебе впрыснут бетон в мозги, идиот морщинистый, болван собачий! – продолжал лаять скиф.
– Плоскостопый декадент!
– Вылинявший какаду!
– Безработный мойщик трупов! Ходячее кладбище бифштексов! – выплеснул Каркин. И вот тут скиф просиял.
– "Ходячее кладбище бифштексов" – это здорово! – сказал он. – Такого еще не слышал. Включу в свой репертуар! До встречи...
Он вежливо приподнял шляпу, и стороны расстались, преисполненные уважения друг к другу.

Древнегреческие мореплаватели начали было праздновать победу, но сомнения внес старик Залкинд:
– И шо-таки мы будем праздновать?
– Как шо? – передразнил его Каркин. – Естественно, основание нового города.
Приосанившись, он гордо выставил вперед ногу и сказал:
– Здесь будет город заложен назло надменному соседу.
– И как-таки мы его назовем? – продолжал ехидничать старик Залкинд.
– Естественно, Каркинитидой! – надменно ответил Каркин.
– А почему это Каркинитидой? И ви-таки хотите сказать, шо род Каркиных древнее рода старика Залкинда? Мне-таки хочется на вас смеяться!
Тут вмешались остальные:
– Назовем город Галкинитидой!
– Палкинитидой!
– Малкинитидой!
– Чалкинитидой!
Скандал был прекращен личным вмешательством председателя тиражной комиссии, проходящего мимо старого волхва Рудого Панько:
– Оцэ, дывлюся я на вас, хлопци, ну як булы вы, дрэвны грекы, демагогамы, так и осталыся. Нэ то шо ось, у менэ: шо не зъим, то покусаю. Назовите-ка вы цэ мисто на наший ридний, соловъиний мови Керкинитидой та нэ ругайтэся!
– Да ложил я на вас, козлов! – не унимался Каркин.
– Гёзлёв? – переспросили подоспевшие турки. – Курка, яйки, бистро! Кто есть Гёзлёв? Гёзлёв будет секир башка!
– Ладно, ладно, – угомонился Каркин. – Хоть горшком назови, только в печь не ставь.

Но распря на этом не кончилась – мимо как раз проходили русские во главе с князем Долгоруким и Митритад Евпатор со своими воинственными киммерийцами.
– Тикайте, хлопци, I’ll be back, – успел шепнуть грекам Рудый Панько и быстро ретировался за Днепр. Греки поняли намек и сразу свалили за Балканы. Турки затаились в кустах.
Долгорукий остался один на один с Евпатором.
– Знаешь, что, – предложил Долгорукий. – Давай этот город назовем твоим именем и отдадим его нам, а?
Евпатор задумчиво почесал затылок.
– Не, на это я пойтить не могу. Мне надо посоветоваться с шефом.
– С Михал Ивановичем ?
– С Михал Ивановичем!
– Ранен он. В Кутузовке, за перевалом. Абдулла ядром в голову попал.
– Этот, что ли? – Евпатор недобро покосился в сторону кустов, в которых засели турки. Турки поняли, что запахло жареным, и послали за подмогой.
– Что-то шавермой запахло... – задумчиво произнес Евпатор.
– Ты это, рака за камень не заводи. По рукам, что ли?
– Ну, уговорил, черт языкастый, – согласился Евпатор. – Мое имя, твой город. И смотри не перепутай, Кутузов!
– Долгорукие мы! – обиделся князь. – И руки у нас длинные! Так что это, дуй давай!
Евпатор достал из кармана казацкую люльку мира и подул в нее.
– Ты не дуй давай, а давай дуй отсюда! – рассердился Долгорукий.
Евпатор понуро поплелся к себе, за Боспор.
– Чувствую, что дурят нашего брата эти русские, а в чем – не пойму, – бормотал он.

Не успели русские растопить баньку, как на берег высадились англичане с французами. Из кустов вылезли обрадованные турки:
– А вот и подмога! Мочи гёзлёв!
Долгорукий быстро скомандовал отступление. Русские долго отступали. Досадно было. Боя ждали. Ворчали старики:
– Не смеют, что ли, командиры, чужие изорвать мундиры о русские штыки?
Французы тем временем переругались с англичанами, припоминая им столетнюю войну. Англичане же, напротив, столетнюю войну вспоминать не хотели, и за это ужасно злились на французов. Поругавшись немного, они для приличия поискали «гёзлёв», которых так хотели замочить турки, но никого не нашли и уплыли восвояси. Турки тоже никого не нашли и уплыли вслед за подмогой.
В эту минуту как раз проходил мимо председатель тиражной комиссии, старый волхв Рудый Панько.
– О, цэ ж Йевпатория! – сказал Рудый Панько и водрузил жовто-блакитный флаг на крышу одного из домов. – Хай живе ридна Украина! А кацапы нехай к нам сюды як на курорт йиздят.

Через некоторое время из отступления вернулся князь Долгорукий со своим войском.
– О, это же курорт! – обрадовался Долгорукий. – Сюда и будем ездить.

Так и повелось.